В Лос-Анджелесе душные и тяжелые ночи. И нет, виной тому не только непреходящий смог, протянувшийся огромным изжелта серым полотном над мегаполисом, но и та особенная атмосфера бытия, царящая в Городе Грехов, по иронии носящем имена всех ангелов. А в эту ночь сон был особенно тяжелым и тревожным. Опасение, что его, застигнут врасплох при первой же попытке выйти из отеля, порождало кошмарные видения, одно ужаснее другого. И все же, явь, встретившая его вместе с опаляющими лучами утреннего солнца, которые пробивались сквозь кружевные дыры на полинявших гардинах, оказалась куда страшнее.

Липкий пот прошиб от затылка и ледяной рукой обхватил за шею, сковав на несколько секунд все тело, лишив малейшей возможности пошевелиться. Джим медленно приподнялся на локте, нашарил дрожавшей рукой очки на прикроватной тумбе и со второй попытки нацепил их на лицо. Неловкое движение, и стекла оказались под носом, мгновенно покрывшись испариной. Когда же он, наконец, справился с нервной дрожью и поправил очки, надев их на нос, видение, которое ему отчаянно хотелось приписать кошмарному сну, не прекратилось.

- Так, Джимми, сынок, давай без глупостей, - хриплый голос его напарника звучал угрожающе, и Джиму не составило труда догадаться, о каких именно глупостях толкует старина Джонни.

Скосив глаза в сторону тумбы, Джим заметил лежавшую возле лампы Библию Гедеонова братства. Ну, что же, если этим болванам не пришло в голову проверить все, прежде чем будить его, то вряд ли они догадывались, где искать.

- Джонни, я не привык к беседам о политике до завтрака. Так что, уж прости, но не мог бы ты? – Джим красноречиво посмотрел в сторону дверей. – И своих приятелей тоже прихвати. Если только они не специалисты по массажу. Я бы не отказался, знаешь.

- Этот мерзавец еще шутить вздумал! – взревел один из двух здоровяков, загораживавших проход в коридор между комнатой и выходом в общий холл.

- Шутить? Джонни, братан, скажи им, что меня трудно вывести на шутки до завтрака. Ты же знаешь, о чем я, – стараясь казаться не слишком взволнованным, тем паче, перепуганным насмерть, попросил Джим. При этом сделав особенный акцент на пикантной подробности о том, что могла бы знать его любовница, но никак не старина Джонни, от которого, кстати, все еще несло пролитым на рубашку виски.

- Черт, Джим! Мне плевать, когда тебя пробирает на шутки, - рявкнул тот, стараясь вернуть разговор в нужное русло.

- Ну, так вот, Джонни, - осмелев, продолжал Джим. – Я не шучу. А потому, попроси себя и своих парней удалиться, - он наигранно зевнул, разинув рот так широко, что это вызвало удивленный взгляд одного из дружков его напарника. – И да, если ты явился за тем, о чем я подумал… - он потянул с секунду, выгадывая тот момент, когда до молодчиков с пистолетами дошла мысль о том, что он готов сдать им всю информацию и даже без неизбежных в такой ситуации усилий с их стороны. – Так вот, незадача-то, какая, босс вчера вызвал меня и потребовал, чтобы я слил в его новенький ноут все коды с моей флешки. Старик решил, что слишком уж полагался на меня в этом вопросе. Не могу его винить, все-таки, свои денежки должны быть под рукой, а, - Джим лучезарно улыбнулся, уже осознавая свое превосходство над невольными собеседниками. – А чужое добришко, так и вовсе надо держать в кулаке. Накрепко. Так что, - он зевнул еще раз и даже потянулся, заметив, что зачарованные подброшенной им идеей слушатели не особенно-то следили за его движениями. – Так что, если вы не торопитесь, то, милости прошу, - он указал на табуреты и единственный стул, красовавшийся у письменного стола, что стоял в дальнем конце комнаты. – Располагайтесь, я переоденусь, позавтракаю, и отправимся вместе. Но, если вам дорого время, - он бросил ленивый взгляд на электронные часы, стандартное украшение отельной прикроватной тумбочки. – Самолет в Гонолулу вылетает через полтора часа. Я знаю это, потому что сам заказывал боссу его билеты, - он сделал особенное ударение, подчеркивая мысль о том, что босс отправлялся в незапланированный отпуск не один. – Итак, Джонни?

Недалекий ум старины Джонни лихорадочно обрабатывал услышанное. Нет, какой-то подвох должен быть во всем этом. Но, что если Джим говорил правду о слитой им информации на ноутбук босса и о том, что тот решил сорваться с крючка со всеми денежками? Тогда выходило, что дорога была каждая минута. Или все-таки это было блефом?

- Джимми, сынок, ты ведь понимаешь, что если ты сейчас развел нас, то мы вернемся. Но, тогда разговор будет уже, - Джонни провел ладонью по горлу, на что Джим доброжелательно улыбнулся, словно его напарник поинтересовался, какие булочки заказать ему к завтраку.

- Нет, а ты думаешь, я так глуп, что вру тебе с три короба, зная, что к обеду от моего бренного тела одно решето останется? Нет? Ну, так, давай сделаем так. Подгоните тачку, я сейчас же оденусь и поеду с вами. Мы еще успеем застать его у себя, - сказал Джим, глядя на моргающий циферблат, сообщавший ему время заказанного подъема.

- Живо!

- Ну, так ребят, если вы не по этой части, так не позволите ли? – игривый жест заставил нанятых Джоном головорезов грязно выругаться и попятиться к дверям.

- Только, Джонни! У меня полиция на хвосте, - предупредил Джим и сладко улыбнулся. – Машину к заднему выходу подгони. Я мигом! Даже завтракать не буду.

Через три минуты из номера триста шесть отеля Хиллсайд вышел молодой человек в белоснежном костюме, в белой фетровой шляпе и в солнечных очках. На плече у него висела небольшая дорожная сумка, а в правой руке тускло блеснул смартфон.

- У парадного входа. Сейчас же, - обронил он, не позаботившись захлопнуть дверь комнаты. Уносить ноги в самые короткие сроки научила его прежняя его работа, но, об этом позднее.